Тормоз - тоже механизм
Название: Острый нюх
Автор: Сэфэс (Ирчи)
Бета: Akane-no-rokudenashi
Канон: Memoir of Vanitas
Размер: мини (2030 слов)
Пейринг: Ванитас/Ной
Категория: слэш
Жанр: PWP, ангст, романтика
Рейтинг: R
Краткое содержание: Мой дорогой друг, ты же знаешь, что в нашем лицемерном обществе все скрывают свой запах. Так почему же ты, мой ненаглядный, столь беспечен?
Предупреждение: soulmateAU, OOC.
читать дальше
В мире, помешанном на запахах, иметь острый нюх — отдельное проклятье. Можно принять тех, кто искажает свой настоящий запах, делая его чуть более горьким или цветочным, или добавляя свежие нотки ментола, но ведь есть индивиды, которые стараются замаскировать его полностью, и тогда хоть вешайся. Эти умные люди (или нелюди) чуть ли не купаются в духах или туалетной воде, вокруг них образовывается такое облако запаха, что у меня слезятся глаза, а все рецепторы, отвечающие за нюх, умоляют о смерти. Ладно, с этим можно было бы смириться, запах имеет свойства выветриваться и становиться менее заметным, но ведь какой-то злой гений придумал, что можно душить ещё и одежду, а потом на свет появились аромокулоны, которые никогда, видимо, не выйдут из моды.
Поэтому я страдаю, каждый раз выходя на улицу и общаясь с людьми. Данте считает, что людей я выбешиваю из любви к искусству, можно было бы сказать ему правду, но информация действительно слишком личная. Например, я знаю, что он пахнет лавандой с нотками цитруса, а маскирует это добавлением в свой запах ментола. Риша пахнет жасмином, запах очень чистый и приятный, если бы она не пыталась скрыть его миндалём, который совсем ей не идет. От Йохана всегда несёт табаком, который он смягчает ладаном, смесь совершенно убийственная, но потом привыкаешь и даже наслаждаешься.
Когда я повстречался с Ноем, то уловил просто невероятный запах свежести с нотками моря, чем-то даже похожий на мой. Свой запах я предпочитаю маскировать хвоей, которые не вызывают у меня отторжения и последующей головной боли.
Мы начали делить комнату, и в процессе совместного быта до меня дошёл один момент, пусть не сразу, но дошёл. Ной просто не маскирует свой запах, от него пахнет морем, иногда Мурром или хозяйственным мылом, что в ванной комнате, и всё. Этот вампир выбивается из общей картины моего мира, хотя с таким можно было бы жить, не реагируй я на его запах как кот на валерьянку. Каждый раз, когда мы слишком близко друг к другу, мне хочется уткнуться носом в его шею и вдохнуть этот чистый запах полной грудью или обхватить рукой запястье и лизнуть тонкую кожицу, где просвечивают вены, чтобы посмаковать вкус и запах на языке.
Тот факт, что он моя пара, я тоже понял с запозданием. Все вещи, касающиеся Ноя, доходят до меня с запозданием, и вроде бы надо прекратить этот порочный круг, да не получается. Я подсел на его запах, как наркоман на новую дозу героина, и никак не хотел слезать с этой дури, но и открываться ему я тоже определённо не жажду, боясь реакции, когда он узнает обо мне то, что знать — не стоит.
Появление в нашем круге общения Доминик де Сад вызывает у меня глухое раздражение, как и её слишком приторный запах мёда и корицы, даже Жанна пахнет более приемлемо, яблоко и чуть-чуть ванили. Близость Ноя со своей подругой детства заставляет меня ещё сильнее срываться на беловолосом, к запаху которого стали прибавляться раздражающие меня нотки мёда.
Вот и сейчас он ушёл к ней по каким-то своим делам, а я вместо того, чтобы заниматься чем-то полезным, стою в душе и увлекательно провожу время за раскопками собственной души, иными словами, занимаюсь самокопанием. По моим расчётам, он там будет где-то ещё пару часов, так что можно хоть ненадолго перестать насиловать свой нюх и не душиться всей этой кавалькадой духов.
Пол неприятно холодит голые ступни, да и рубашка липнет к мокрому телу, но эти незначительные факторы можно спокойно игнорировать. Вдыхать полной грудью воздух, не смешанный с другими запахами, вот что до невозможности прекрасно. В комнате я поддался порыву и лёг на кровать Ноя, сразу уткнувшись носом в подушку, вдыхая его восхитительный запах и так незаметно для себя уснув.
Проснулся я от лёгкого прикосновения к плечу, точнее, попытался проснутся. Следующим потревожившим меня ощущением было то, что, кажется, меня нюхали, при этом нависая надо мной. Вот тут уже пробуждение было резким, я подскочил над кроватью, больно ударившись головой о неизвестного и услышав тихий болезненный стон. Перевернувшись, встречаюсь взглядом с Ноем, и мне даже немного стыдно.
— С возвращением. — Растягиваю губы в фальшивой улыбке, ничего более умного мне в этот момент в голову не приходит.
Стараюсь удержать взгляд на лице вампира, а не скользнуть ниже на губы или куда похуже. Общаясь с этим парнем, я сам чувствую себя вампиром. Хочется укусить его за шею, желательно так, чтобы осталась метка и все увидели, что он уже кому-то принадлежит и не смеет к нему тянуть свои загребущие руки. Быстро облизываю губы, с удовольствием, не ощущая от Ноя чужеродных запахов, и понимаю, что сам я сейчас тоже пахну без примесей.
— Ты рано вернулся. Как прошла встреча? — Чуть склоняю голову на бок, продолжая глупо улыбаться.
То, что Ной не двигается и вообще никак не реагирует на мои слова, несколько напрягает, меня охватывает малодушное желание сбежать и запереться в ванной, но чуется мне, что подобное отступление не поможет. Сглотнув, наблюдаю как Ной наклоняется ниже и делает глубокий вдох в районе моей шеи, чуть прикрывая глаза. Кажется, именно так ощущает себя кролик перед удавом — сбежать хочется, а сдвинуться с места не можешь, слишком заворожен. Оказывается, у Ноя длинные, буквально девичьи ресницы.
— Эй-эй, а не слишком ли близко? — Упираюсь руками в грудь вампира, стараясь увеличить между нами дистанцию, должен же тут остаться хоть один трезво мыслящий человек?
А то ещё немного таким темпом, и трезвомыслящим я точно не буду. Помните, я где-то выше говорил про кота и валерьянку? Так вот, ещё немного, и эта аллегория станет реальностью. Ной тихо фыркает куда-то мне в ухо, легко проводя носом по скуле, вызывая странное ощущение, как будто растягивают на дыбе: вроде и страшно, но пока не больно и даже приятно.
— Ты пахнешь морем. — Голос у Ноя сейчас хриплый, с придыханием и чуть дрожащий.
Делаю глубокий вдох, он сам виноват. Быстрая подсечка, подминаю его под себя (кровать протестующие скрипит на все наши акробатические номера) и сажусь на его бёдра. Зафиксировав руки вампира, делаю то, о чём мечтал последние несколько дней и ночей — утыкаюсь носом в его шею. Ной пахнет солёным морем и воздухом после грозы, с лёгкой ноткой книжной пыли, её можно почуять только вот так, кожа к коже. Интересно, Доминик знает о всех оттенках его запаха? Чувствуя зарождающееся где-то в груди раздражение, кусаю эту великолепную шею так, как хочется: больно, до синяка, до отпечатка зубов, до крови — которую потом слизываю, чуть ли не урча от удовольствия.
Отстранившись, любуюсь предстающей перед моими глазами картиной совершенно расхристанного вампира: на щеках яркий румянец, рот приоткрыт и язык часто облизывает губы, взгляд томный и расфокусированный.
— Мой дорогой друг, ты же знаешь, что в нашем лицемерном обществе все скрывают свой запах. Так почему же ты, мой ненаглядный, столь беспечен? — Наклоняюсь ближе к его лицу, шепча в губы и не прерывая зрительного контакта. — Ты же должен понимать, как это нехорошо и даже опасно, позволять другим чувствовать свой чистый аромат. Вдруг у кого-то будет очень острый нюх, как, например, у меня?
Хмыкнув, пошло провожу языком по его губам в намеке не на поцелуй, но на попытку перевести эту игру во что-то более серьёзное, фиксирую шею рукой, не давая лишней свободы.
— Ты ведь можешь скинуть меня на пол, мой милый, у тебя достаточно сил для этого, но что же? Ты сейчас так покорно лежишь подо мной, и твой взгляд умоляет меня продолжать. — Сильнее надавливаю на его шею, чувствуя, как тело вампира напрягается, но он даже не делает попытки меня скинуть или остановить; такая власть опьяняет. — Так что же мне делать, мой хороший, продолжить или уйти?
Чуть ёрзаю, ощущая напряжение и заинтересованность всем происходящим действом в одной определённой части тела Ноя, от этого сорочка на мне слегка задирается, сильнее оголяя бёдра. Возможно, мне всё же стоило надеть нижнее белье после душа, но так получается даже более пикантно. Ной под моим взглядом расслабляется, запрокидывая голову, ещё больше открывая доступ к горлу.
— Умница. — Убрав руку, ещё раз провожу языком по месту укуса.
Быстро стягиваю с вампира такую ненужную сейчас рубашку. Кажется, в процессе я вырвал несколько пуговиц, но разве нас сейчас должна волновать подобная мелочь?
— Оближи свои пальцы. — Провожу ладонями по его коже, наслаждаясь всей этой ситуацией.
Возможно, потом мне станет стыдно. Возможно, потом нас будет ждать долгий и не совсем приятный разговор, но это всё потом. Пока же половинка моей души облизывает собственные пальцы, выполняя каждый мой приказ и даже не думая сопротивляться. Да, я ужасная тварь, которую надо было убить ещё в колыбели, но поскольку попытка моего убийства ни у кого не увенчалась успехом, я буду наслаждаться жизнью, которую с кровью выцарапал из рук смерти.
— Хватит. — Нежно глажу его по щеке, не в силах отвести взгляд от этого пошлого действа. — А теперь подготовь меня.
С восторгом смотрю, как Ной краснеет, а в голове словно играет заезженная пластинка из одного слова «мой». Ободряюще ему улыбаюсь, у меня-то опыт подобных отношений был, а вот у этого ангелочка — вряд ли. Когда он привыкнет, я отыграюсь, а пока наслаждаемся ситуацией и занимаемся огранкой драгоценного камня исключительно под себя.
Что похвально, руки у Ноя не тряслись, он был аккуратен и не торопился, не желая причинить мне боль. Я видел голод в его глазах, уверен, позволь я ему, он бы тут же начал ласкать мое тело губами, стремясь изучить и заклеймить. Первой в этом порыве пострадала бы моя несчастная (героическая) сорочка, всё ещё стойко скрывающая верхнюю половину моего тела, правда, она чуть съехала набок, демонстрируя взгляду вампира чуть больше обычного, и от этого взгляд Ноя был ещё более жадным.
— Второй палец. — В ответ на сомнение в его глазах я сильно щиплю свою жертву за соски, вызывая у него короткий стон отнюдь не боли. — Милый мой, если я сказал, то ты должен выполнять мой приказ не раздумывая, иначе я встану и уйду. Ты меня понял?
Ной нервно кивает, медленно вводя в меня второй палец, вызывая небольшое чувство дискомфорта, но я в награду целую его. Дрессировка кнутом и пряником работает на ком угодно. Целоваться с ним приятно, моя душа отдаёт себя с щедростью, и в то же время он до чёрных точек перед глазами жаден, это пьянит сильнее самого крепкого алкогольного напитка. С лёгким налётом безрассудства (мазохизма) понимаю, что теперь я подсяду на его присутствие в своей жизни (постели) ещё сильнее и не за горами первая ломка.
От этого мой руки чуть трясутся, когда я расстёгиваю на нём штаны и достаю член, ласково поглаживая его. Кот до валерьянки, помните?
— Руки на мою талию, — отрывистый приказ; уверен, взгляд у меня сейчас совершенно безумный, но Ной послушно кладёт руки на мою талию, не ограничивая, только поддерживая.
Как же я хотел бы, чтобы он прикоснулся ко мне без этой проклятой тряпки, но нельзя. Целую его жадно, кусая губы до крови, отвлекая себя от боли, что, испытывает тело, когда мы становимся одним целым. Он всё же не выдерживает и мягко гладит меня по спине, но не пытается остановить. Постепенно восстанавливаю дыхание и выпрямляюсь, на пробу чуть приподнимаясь, испытывая давно забытое чувство заполненности. Если подумать, то каждый раз, деля с кем-то постель, я пытался сохранять между нами дистанцию. Не дать себя задавить или подчинить, сохранить контроль над ситуацией и не позволить вцепиться себе в шею или оставить метку на моей коже, но с Ноем же... С этим невозможным вампиром хотелось просто отдаться наслаждению и снять надоевшие маски.
— Прекрати. — Лёгкий, можно даже сказать, целомудренный поцелуй выводит меня из размышлений.
— Какой же ты... невозможный. — Сильнее сжимаю его в себе, обнимая за шею.
Нельзя же быть таким искренним с тварями, нельзя, опасно. Привяжутся и никогда больше не отпустят, зубами будут рвать чужие глотки, а потом приносить трофей к ногам, ожидая похвалы и ласки. Его руки нежно гладят меня по спине, из-за чего очень больно и очень хорошо, как будто вытаскивают из тёмного и холодного чулана на летнее солнце или вправляют больную ногу после того, как ты прошёл с ней такой пару километров, а тут тебе и врач, и холодный компресс.
Мы движемся неторопливо, выбирая удобный для нас ритм. Ной в моих руках как будто вода: вроде можешь придать любую форму, но всё равно останется самим собой. Он не оставляет на мне своих меток, словно зная, что я этого не люблю, не перехватывает инициативу и даёт управлять процессом, но в то же время он целует меня так, что все мысли куда-то исчезают из головы, ласково проводит руками по моему телу, пересчитывая кончиками пальцев мои позвонки или чуть щекотно проводя по рёбрам.
С ним очень легко перестать думать о том, что за пределами этой комнаты, и есть страстное желание послать весь мир в далёкое и эротическое. Моля Бога, чтобы дал нам побольше времени, желательно вечность, в идеале не одну.
Автор: Сэфэс (Ирчи)
Бета: Akane-no-rokudenashi
Канон: Memoir of Vanitas
Размер: мини (2030 слов)
Пейринг: Ванитас/Ной
Категория: слэш
Жанр: PWP, ангст, романтика
Рейтинг: R
Краткое содержание: Мой дорогой друг, ты же знаешь, что в нашем лицемерном обществе все скрывают свой запах. Так почему же ты, мой ненаглядный, столь беспечен?
Предупреждение: soulmateAU, OOC.
читать дальше
В мире, помешанном на запахах, иметь острый нюх — отдельное проклятье. Можно принять тех, кто искажает свой настоящий запах, делая его чуть более горьким или цветочным, или добавляя свежие нотки ментола, но ведь есть индивиды, которые стараются замаскировать его полностью, и тогда хоть вешайся. Эти умные люди (или нелюди) чуть ли не купаются в духах или туалетной воде, вокруг них образовывается такое облако запаха, что у меня слезятся глаза, а все рецепторы, отвечающие за нюх, умоляют о смерти. Ладно, с этим можно было бы смириться, запах имеет свойства выветриваться и становиться менее заметным, но ведь какой-то злой гений придумал, что можно душить ещё и одежду, а потом на свет появились аромокулоны, которые никогда, видимо, не выйдут из моды.
Поэтому я страдаю, каждый раз выходя на улицу и общаясь с людьми. Данте считает, что людей я выбешиваю из любви к искусству, можно было бы сказать ему правду, но информация действительно слишком личная. Например, я знаю, что он пахнет лавандой с нотками цитруса, а маскирует это добавлением в свой запах ментола. Риша пахнет жасмином, запах очень чистый и приятный, если бы она не пыталась скрыть его миндалём, который совсем ей не идет. От Йохана всегда несёт табаком, который он смягчает ладаном, смесь совершенно убийственная, но потом привыкаешь и даже наслаждаешься.
Когда я повстречался с Ноем, то уловил просто невероятный запах свежести с нотками моря, чем-то даже похожий на мой. Свой запах я предпочитаю маскировать хвоей, которые не вызывают у меня отторжения и последующей головной боли.
Мы начали делить комнату, и в процессе совместного быта до меня дошёл один момент, пусть не сразу, но дошёл. Ной просто не маскирует свой запах, от него пахнет морем, иногда Мурром или хозяйственным мылом, что в ванной комнате, и всё. Этот вампир выбивается из общей картины моего мира, хотя с таким можно было бы жить, не реагируй я на его запах как кот на валерьянку. Каждый раз, когда мы слишком близко друг к другу, мне хочется уткнуться носом в его шею и вдохнуть этот чистый запах полной грудью или обхватить рукой запястье и лизнуть тонкую кожицу, где просвечивают вены, чтобы посмаковать вкус и запах на языке.
Тот факт, что он моя пара, я тоже понял с запозданием. Все вещи, касающиеся Ноя, доходят до меня с запозданием, и вроде бы надо прекратить этот порочный круг, да не получается. Я подсел на его запах, как наркоман на новую дозу героина, и никак не хотел слезать с этой дури, но и открываться ему я тоже определённо не жажду, боясь реакции, когда он узнает обо мне то, что знать — не стоит.
Появление в нашем круге общения Доминик де Сад вызывает у меня глухое раздражение, как и её слишком приторный запах мёда и корицы, даже Жанна пахнет более приемлемо, яблоко и чуть-чуть ванили. Близость Ноя со своей подругой детства заставляет меня ещё сильнее срываться на беловолосом, к запаху которого стали прибавляться раздражающие меня нотки мёда.
Вот и сейчас он ушёл к ней по каким-то своим делам, а я вместо того, чтобы заниматься чем-то полезным, стою в душе и увлекательно провожу время за раскопками собственной души, иными словами, занимаюсь самокопанием. По моим расчётам, он там будет где-то ещё пару часов, так что можно хоть ненадолго перестать насиловать свой нюх и не душиться всей этой кавалькадой духов.
Пол неприятно холодит голые ступни, да и рубашка липнет к мокрому телу, но эти незначительные факторы можно спокойно игнорировать. Вдыхать полной грудью воздух, не смешанный с другими запахами, вот что до невозможности прекрасно. В комнате я поддался порыву и лёг на кровать Ноя, сразу уткнувшись носом в подушку, вдыхая его восхитительный запах и так незаметно для себя уснув.
Проснулся я от лёгкого прикосновения к плечу, точнее, попытался проснутся. Следующим потревожившим меня ощущением было то, что, кажется, меня нюхали, при этом нависая надо мной. Вот тут уже пробуждение было резким, я подскочил над кроватью, больно ударившись головой о неизвестного и услышав тихий болезненный стон. Перевернувшись, встречаюсь взглядом с Ноем, и мне даже немного стыдно.
— С возвращением. — Растягиваю губы в фальшивой улыбке, ничего более умного мне в этот момент в голову не приходит.
Стараюсь удержать взгляд на лице вампира, а не скользнуть ниже на губы или куда похуже. Общаясь с этим парнем, я сам чувствую себя вампиром. Хочется укусить его за шею, желательно так, чтобы осталась метка и все увидели, что он уже кому-то принадлежит и не смеет к нему тянуть свои загребущие руки. Быстро облизываю губы, с удовольствием, не ощущая от Ноя чужеродных запахов, и понимаю, что сам я сейчас тоже пахну без примесей.
— Ты рано вернулся. Как прошла встреча? — Чуть склоняю голову на бок, продолжая глупо улыбаться.
То, что Ной не двигается и вообще никак не реагирует на мои слова, несколько напрягает, меня охватывает малодушное желание сбежать и запереться в ванной, но чуется мне, что подобное отступление не поможет. Сглотнув, наблюдаю как Ной наклоняется ниже и делает глубокий вдох в районе моей шеи, чуть прикрывая глаза. Кажется, именно так ощущает себя кролик перед удавом — сбежать хочется, а сдвинуться с места не можешь, слишком заворожен. Оказывается, у Ноя длинные, буквально девичьи ресницы.
— Эй-эй, а не слишком ли близко? — Упираюсь руками в грудь вампира, стараясь увеличить между нами дистанцию, должен же тут остаться хоть один трезво мыслящий человек?
А то ещё немного таким темпом, и трезвомыслящим я точно не буду. Помните, я где-то выше говорил про кота и валерьянку? Так вот, ещё немного, и эта аллегория станет реальностью. Ной тихо фыркает куда-то мне в ухо, легко проводя носом по скуле, вызывая странное ощущение, как будто растягивают на дыбе: вроде и страшно, но пока не больно и даже приятно.
— Ты пахнешь морем. — Голос у Ноя сейчас хриплый, с придыханием и чуть дрожащий.
Делаю глубокий вдох, он сам виноват. Быстрая подсечка, подминаю его под себя (кровать протестующие скрипит на все наши акробатические номера) и сажусь на его бёдра. Зафиксировав руки вампира, делаю то, о чём мечтал последние несколько дней и ночей — утыкаюсь носом в его шею. Ной пахнет солёным морем и воздухом после грозы, с лёгкой ноткой книжной пыли, её можно почуять только вот так, кожа к коже. Интересно, Доминик знает о всех оттенках его запаха? Чувствуя зарождающееся где-то в груди раздражение, кусаю эту великолепную шею так, как хочется: больно, до синяка, до отпечатка зубов, до крови — которую потом слизываю, чуть ли не урча от удовольствия.
Отстранившись, любуюсь предстающей перед моими глазами картиной совершенно расхристанного вампира: на щеках яркий румянец, рот приоткрыт и язык часто облизывает губы, взгляд томный и расфокусированный.
— Мой дорогой друг, ты же знаешь, что в нашем лицемерном обществе все скрывают свой запах. Так почему же ты, мой ненаглядный, столь беспечен? — Наклоняюсь ближе к его лицу, шепча в губы и не прерывая зрительного контакта. — Ты же должен понимать, как это нехорошо и даже опасно, позволять другим чувствовать свой чистый аромат. Вдруг у кого-то будет очень острый нюх, как, например, у меня?
Хмыкнув, пошло провожу языком по его губам в намеке не на поцелуй, но на попытку перевести эту игру во что-то более серьёзное, фиксирую шею рукой, не давая лишней свободы.
— Ты ведь можешь скинуть меня на пол, мой милый, у тебя достаточно сил для этого, но что же? Ты сейчас так покорно лежишь подо мной, и твой взгляд умоляет меня продолжать. — Сильнее надавливаю на его шею, чувствуя, как тело вампира напрягается, но он даже не делает попытки меня скинуть или остановить; такая власть опьяняет. — Так что же мне делать, мой хороший, продолжить или уйти?
Чуть ёрзаю, ощущая напряжение и заинтересованность всем происходящим действом в одной определённой части тела Ноя, от этого сорочка на мне слегка задирается, сильнее оголяя бёдра. Возможно, мне всё же стоило надеть нижнее белье после душа, но так получается даже более пикантно. Ной под моим взглядом расслабляется, запрокидывая голову, ещё больше открывая доступ к горлу.
— Умница. — Убрав руку, ещё раз провожу языком по месту укуса.
Быстро стягиваю с вампира такую ненужную сейчас рубашку. Кажется, в процессе я вырвал несколько пуговиц, но разве нас сейчас должна волновать подобная мелочь?
— Оближи свои пальцы. — Провожу ладонями по его коже, наслаждаясь всей этой ситуацией.
Возможно, потом мне станет стыдно. Возможно, потом нас будет ждать долгий и не совсем приятный разговор, но это всё потом. Пока же половинка моей души облизывает собственные пальцы, выполняя каждый мой приказ и даже не думая сопротивляться. Да, я ужасная тварь, которую надо было убить ещё в колыбели, но поскольку попытка моего убийства ни у кого не увенчалась успехом, я буду наслаждаться жизнью, которую с кровью выцарапал из рук смерти.
— Хватит. — Нежно глажу его по щеке, не в силах отвести взгляд от этого пошлого действа. — А теперь подготовь меня.
С восторгом смотрю, как Ной краснеет, а в голове словно играет заезженная пластинка из одного слова «мой». Ободряюще ему улыбаюсь, у меня-то опыт подобных отношений был, а вот у этого ангелочка — вряд ли. Когда он привыкнет, я отыграюсь, а пока наслаждаемся ситуацией и занимаемся огранкой драгоценного камня исключительно под себя.
Что похвально, руки у Ноя не тряслись, он был аккуратен и не торопился, не желая причинить мне боль. Я видел голод в его глазах, уверен, позволь я ему, он бы тут же начал ласкать мое тело губами, стремясь изучить и заклеймить. Первой в этом порыве пострадала бы моя несчастная (героическая) сорочка, всё ещё стойко скрывающая верхнюю половину моего тела, правда, она чуть съехала набок, демонстрируя взгляду вампира чуть больше обычного, и от этого взгляд Ноя был ещё более жадным.
— Второй палец. — В ответ на сомнение в его глазах я сильно щиплю свою жертву за соски, вызывая у него короткий стон отнюдь не боли. — Милый мой, если я сказал, то ты должен выполнять мой приказ не раздумывая, иначе я встану и уйду. Ты меня понял?
Ной нервно кивает, медленно вводя в меня второй палец, вызывая небольшое чувство дискомфорта, но я в награду целую его. Дрессировка кнутом и пряником работает на ком угодно. Целоваться с ним приятно, моя душа отдаёт себя с щедростью, и в то же время он до чёрных точек перед глазами жаден, это пьянит сильнее самого крепкого алкогольного напитка. С лёгким налётом безрассудства (мазохизма) понимаю, что теперь я подсяду на его присутствие в своей жизни (постели) ещё сильнее и не за горами первая ломка.
От этого мой руки чуть трясутся, когда я расстёгиваю на нём штаны и достаю член, ласково поглаживая его. Кот до валерьянки, помните?
— Руки на мою талию, — отрывистый приказ; уверен, взгляд у меня сейчас совершенно безумный, но Ной послушно кладёт руки на мою талию, не ограничивая, только поддерживая.
Как же я хотел бы, чтобы он прикоснулся ко мне без этой проклятой тряпки, но нельзя. Целую его жадно, кусая губы до крови, отвлекая себя от боли, что, испытывает тело, когда мы становимся одним целым. Он всё же не выдерживает и мягко гладит меня по спине, но не пытается остановить. Постепенно восстанавливаю дыхание и выпрямляюсь, на пробу чуть приподнимаясь, испытывая давно забытое чувство заполненности. Если подумать, то каждый раз, деля с кем-то постель, я пытался сохранять между нами дистанцию. Не дать себя задавить или подчинить, сохранить контроль над ситуацией и не позволить вцепиться себе в шею или оставить метку на моей коже, но с Ноем же... С этим невозможным вампиром хотелось просто отдаться наслаждению и снять надоевшие маски.
— Прекрати. — Лёгкий, можно даже сказать, целомудренный поцелуй выводит меня из размышлений.
— Какой же ты... невозможный. — Сильнее сжимаю его в себе, обнимая за шею.
Нельзя же быть таким искренним с тварями, нельзя, опасно. Привяжутся и никогда больше не отпустят, зубами будут рвать чужие глотки, а потом приносить трофей к ногам, ожидая похвалы и ласки. Его руки нежно гладят меня по спине, из-за чего очень больно и очень хорошо, как будто вытаскивают из тёмного и холодного чулана на летнее солнце или вправляют больную ногу после того, как ты прошёл с ней такой пару километров, а тут тебе и врач, и холодный компресс.
Мы движемся неторопливо, выбирая удобный для нас ритм. Ной в моих руках как будто вода: вроде можешь придать любую форму, но всё равно останется самим собой. Он не оставляет на мне своих меток, словно зная, что я этого не люблю, не перехватывает инициативу и даёт управлять процессом, но в то же время он целует меня так, что все мысли куда-то исчезают из головы, ласково проводит руками по моему телу, пересчитывая кончиками пальцев мои позвонки или чуть щекотно проводя по рёбрам.
С ним очень легко перестать думать о том, что за пределами этой комнаты, и есть страстное желание послать весь мир в далёкое и эротическое. Моля Бога, чтобы дал нам побольше времени, желательно вечность, в идеале не одну.
@темы: ФБ18