Тормоз - тоже механизм
Название: Запах
Автор: Сэфэс (Ирчи)
Бета: Pheeby
Размер: мини (1709 слов)
Пейринг/Персонажи: Кёко Могами/Куон Хизури
Категория: гет
Жанр: сказка, философия, POV
Рейтинг: G
Задание: AU!Changeling: The Dreaming, AU!Soulmate
Предупреждение: ООС
Краткое содержание:
Но люди не смотрят, их взгляды пусты, серы
Как будто я вижу землю, они - асфальт
Как можно не видеть - недолго совсем пропасть!
Вот старый троллейбус - большой земляной дракон. (с)
Размещение: с указанием автора
Для голосования: #. WTF Skip Beat 2015 - работа "Запах"
читать дальше
Мир сер. Нет, в нем есть цвета, звуки и запахи, но кажется, что всё это прикрыто серым покрывалом – почти незаметным, но засевшим на краю сознания и мешающим жить.
В детстве всё казалось ярче, насыщенней, волшебней… а потом ты не замечаешь, как приходит эта серая пелена, тебе всё сильнее закручивают обыденные проблемы, и ты перестаешь искать волшебство в своем мире, хотя раньше, казалось, оно было в каждой минуте твоей жизни.
Когда я была ребенком, то жила рядом с лесом, на его окраине, и часто туда убегала, когда мне было плохо. В нашей деревне сторонились этого леса, точнее старики чего-то боялись, но молчали, взрослые не верили, но следовали по привычке, а дети подчинялись указам взрослых. Были те, кто ходил в лес, и чаще всего они возвращались, но были и те, кто не вернулся, а некоторые вернувшиеся не походили на себя – казалось, их подменили.
Нас часто пугали сказками о тех, кто ворует детей, мы верили, а потом выросли из этих сказок.
Но я до сих пор помню это день-сон…
По щекам текут слезы, гложет обида и непонимание. Почему? Ведь сегодня мой день рождения, почему она не пришла? Мне ее так не хватает, я хочу, чтобы мама была рядом, но ее нет.
Почему? Она меня ненавидит? Но что я такого сделала? Я всегда вела себя хорошо во время ее приезда, и меня хвалит мама Шотаро, говорит, что я очень хорошая и послушная девочка. Так почему же она не пришла?
Мама…
Споткнувшись, падаю на землю, едва успев выставить перед собой руки.
Плачу уже не сдерживаясь – больно. Болят руки и разбитые коленки, болит в груди от непонимания и обиды.
Почему всё так несправедливо?!
– Вечно вы плачете, а ты особенно часто. Другого места у тебя что ли нет, чтобы сырость разводить? – рядом раздается недовольный мальчишеский голос.
Реву еще сильнее, теперь скорее надеясь досадить увидевшему мою слабость – пусть уйдет. Он недовольно топчется рядом, а потом уходит. Как только его шаги затихают, пытаюсь прекратить плакать. Дышать тяжело, вытираю лицо рукавами платья.
– Не только плакса, но и грязнуля, – с легкой тенью насмешки. – Возьми платок.
Недовольно смотрю на него и замираю. Я никогда не видела его в нашей деревне. Нет, я никогда не видела никого подобного ему.
Яркий и теплый, сплетенный из острых углов, сглаженных в одну стройную детскую фигуру – невозможный.
Он недовольно качает головой и начинает вытирать мне лицо своим платком, а я сижу и не могу пошевелиться. Я околдована им и этим непонятным мне запахом – зачарована.
Через некоторое время он отстраняется и внимательно осматривает меня, заметив разбитые колени и ладони, недовольно поджимает губы.
– Так не пойдет, – говорит он и ведет меня куда-то, осторожно держа за руку.
Я иду за ним, как привязанная, хоть он очень легко держит мою руку, но нет даже мысли о том, чтобы сбежать, хотя будь на его месте кто-то другой, я бы так и сделала.
Он приводит меня к небольшой речке, вода в ней чиста и сверкает на солнце. Закрываю глаза – здесь очень спокойно и светло, возникает странное ощущение дома.
– Хм, а может, и не совсем Мечтатель, – как в отдалении доносится до меня, а потом руки обжигает прохладная вода.
Взвизгнув, отпрыгнула от него. Ему весело, а мне хочется наброситься на него с кулаками, но где-то внутри я понимаю, что мне тоже весело и уже совсем не больно.
– О, похоже, ты пришла в себя или будешь снова реветь? Тогда твой нос станет еще более некрасивым, а глаза окончательно превратятся в две красные щелочки.
Он ранит меня словами, и я хочу сказать что-нибудь не менее обидное в ответ, но замолкаю, увидев в его глазах беспокойство. И какая-то до этого спящая часть меня знает, что беспокоится он за меня.
Я опускаю голову, зная, что так надо. Надо молчать, пока он не спросит. Надо служить, пока действует клятва. Надо мечтать, пока существует мир.
В глазах темнеет, а внутри всё сдавливает от страха. Я падаю, и меня ловят надежные руки.
– Тише, тебе еще рано просыпаться. Твоя смертная часть к этому не готова. Спи, mo uaim*, – под тихий и ласковый шепот проваливаюсь в темноту.
Спешить, всегда нужно куда-то спешить, иногда, даже не зная зачем. Просто, все куда-то спешат и ты, молча, подчиняешься зову этой толпы и стараешься поспеть за этим ненасытным зверем, что следит за тобой холодными рыбьими глазами.
Самое худшее, что ты даже не подозреваешь, что есть шанс и возможность жить как-то иначе.
«Всегда быть трудно белою вороной, вдвойне труднее быть самой собой».
Роняю сумку из-за грубости прохожего и лихорадочно собираю выпавшие вещи, в наушниках музыка, и хочется сбежать от серости.
Толпа равнодушно меня обходит, никому нет дело до проблем других, всех поглотило равнодушие. Равнодушие – это как заболевание, только от него не придумали лекарства, и даже не думают лечить – слишком привычно и удобно.
Легкое прикосновение к плечу. Вскинув голову, смотрю на высокого мужчину, протягивающего мне книгу по кельтской мифологии – красивый.
Чуть улыбнувшись, беру книгу и благодарю кивком головы. Он помогает мне встать, а потом уходит. Его хорошо видно в этой толпе, он не кажется серым, нет, он сияет своими красками, и люди хоть краем глаза да смотрят ему вслед, на миг вырываясь из кокона своих проблем.
– Черт… Спасибо! – запоздало кричу ему, но он не слышит.
Жаль, я бы хотела его увидеть вновь. Ветер доносит знакомые нотки.
Лесная поляна и сияющая на небе луна в скоплении тысячи звезд. В этом месте чувствуется некоторое умиротворение и единение. Маленькие светлячки кружат вокруг берега и создают прекрасные узоры, которые многие из высокородных Ши переносят на свою одежду.
Вскинув руку, провожу ею по воздуху, под моими пальцами он уплотняется и вот на руки падает плащ из лунного света, сияющий неярким светом в этой ночи.
Bealtaine* – лето вступает в свои права.
На этой поляне собралось множество фэйри для празднования, слышатся смех и музыка, споры и звон мечей, высокие сонеты и пьяная брань – все это bealtaine.
Меня зовут в круг танцующих, но я лишь качаю головой, отказом обидев сатира. В другой раз я бы обязательно скользнула в их танец и выбрала бы себе партнера на эту ночь, но что-то шептало мне подождать.
Трава приятно стелилась под босые ноги, а воздух пьянил не хуже принесенного богганами верескового эля, хотя если подойти к празднующим шапкам, то тебе снесет голову уже от запаха их ядреной сивухи. Из чего они ее только варят?
Запах пряностей и чернил, красивый голос, плетущий вязь истории – и множество внимательных глаз не в силах отвести взглядов от картины, обретающей форму и цвет – рассказчик эшу.
Склонив голову на бок, легко сажусь на траву, мне тут же дают медовую лепешку и кружку с молоком и медом. Дружелюбные они и открытые, хотя могут быть и жестокими, эти вечные пленники чужих дорог и тонких плетений слов.
Повернув голову ловлю чей-то взгляд, мы не знакомы, но глаз отвезти невозможно.
Странная пустота в груди, без этого теплого взгляда.
– Аше, а кто это был? – девочка, с заплетенными в волосы лентами, задумчиво цокает языком и начинает свой неспешный рассказ.
Длинные полки полные продуктов с химическим привкусом. Смотреть на состав страшно, да и понять что-то сложно. Сейчас вечер буднего дня, и люди по привычке заходят в магазин, раздумывая о своих бытовых проблемах.
Кидаю в тележку упаковки с едой, лавируя среди мешанины спешащих людей. В перчатках рукам жарко, но мне не хочется получить ожоги, в этом магазине корзины из металла.
Мимо меня пробежал ребенок, за ним спешит недовольная мамаша. Поймав дитя, дает ему подзатыльник и, ругая, ведет к выходу.
Закрываю глаза, сложно принять такое отношение к ребенку, но вмешаться я не могу.
– Девушка, с вами все хорошо? – приятный мужской голос позади, знакомый сладковатый запах вереска.
– Да, простите, голова слегка закружилась, – дежурно улыбнувшись, иду к кассе.
Убирая продукты в пакеты, вспоминаю, откуда мне знаком этот запах, а глаза ловят знакомую спину незнакомца.
Тихо смеюсь над своей глупостью.
Дикая охота, как много в этих двух словах азарта для каждого из нас.
Азарт, зов погони, запах страха и магия ночи – все это смешано в терпкий коктейль этой ночи пьянящий любого китейна*. Мы загонщики и гончие, мы охотники и следопыты, мы – то, чего боятся люди, услышав топот множества копыт в лунную ночь.
Каждый благородный Дом представили Ши со своей многочисленной свитой, каждый кит* пришел на охоту в эту благословенную ночь.
Поправляю плащ, сотканный из морской пены и соленого запаха ветра, дорогой моему сердцу подарок от знакомой, что бродит по дорогам и мирам.
Глава этой охоты Ши Дома Эйзин трубит в рог, обозначая начало охоты. Все срываются с места за паками обращенных в гончих или быстрокрылых соколов.
Дотрагиваюсь до фляжки и кинжала, обретая уверенность, и спешу за всеми на коне, призванном из бурного ветра, который однажды посетил мою деревню. На нем крепкая уздечка из моей силы, удерживающая и подчиняющая его буйный нрав. Он воплощении стихи. Пусть и не такой сильной, как у некоторых более могущественных моих собратьев, но даже с ним нельзя терять контроль
Я еду позади и наслаждаюсь быстрым бегом скакуна, воем ветра в ушах и смехом тех, кто рядом. Фэйри уже давно не жаждут крови смертых, но мы никак не можем отказать себе в удовольствии от погони за ними.
Ловлю кинутый в меня кем-то ночной цветок, пахнущий вереском.
Встреча?
Парк – одно из тех мест в городе, где можно отдохнуть, и воздух относительно чист, а еще нет этого давящего ощущения мертвых бетонных стен и обжигающе холодного металла. А еще здесь много подобных мне…
Рядом с группой детей стоит красивая девушка-богган, она цепко следит за своими подопечными, от нее веет теплом и заботой. Дети чувствуют это и тянутся к своей воспитательнице.
На бортике фонтана играет на гитаре паренек-эшу, люди останавливаются и слушают, а если нет времени бросают монеты в гитарный чехол. Прислушавшиеся слышат напевы других стран собранных в незамысловатую с виду мелодию.
Парочка паков играет с собакой, они счастливы эти днем и ласковым солнцем. Оу, нет.. паков все же трое.
Хихикнув, перевожу взгляд на колдовской синий цветок в моих руках. В Мире Осени* подобных цветов не встретишь, но каждая уважающая себя фэйри знает его значение. Вот только зачем так сложно назначать мне встречу?
Ветер доносит сладковатый запах вереска и подняв глаза от цветка, натыкаюсь на чужой взгляд знакомого мне незнакомца.
– Ты заставила меня побегать, mo uaim, – с легким налетом осуждения, он берет мою руку и переплетает наши пальцы. – Но я все равно рад, что нашел тебя в этой жизни.
– У меня отвратительная память, на лица.
– Я заметил, – с сарказмом замечает этот невозможный тип и целует меня. – Искать, тебя пришлось долго.
Примечания:
Mo uaim – моя милая (ирл).
Bealtaine (ирл) - Белтейн.
Китейн - фэйри.
Кит – отражает родство и знания фэйри, и обладает очень большим влиянием на его личность.
Мир Осени – обычный мир людей.
Автор: Сэфэс (Ирчи)
Бета: Pheeby
Размер: мини (1709 слов)
Пейринг/Персонажи: Кёко Могами/Куон Хизури
Категория: гет
Жанр: сказка, философия, POV
Рейтинг: G
Задание: AU!Changeling: The Dreaming, AU!Soulmate
Предупреждение: ООС
Краткое содержание:
Но люди не смотрят, их взгляды пусты, серы
Как будто я вижу землю, они - асфальт
Как можно не видеть - недолго совсем пропасть!
Вот старый троллейбус - большой земляной дракон. (с)
Размещение: с указанием автора
Для голосования: #. WTF Skip Beat 2015 - работа "Запах"
читать дальше
Мир сер. Нет, в нем есть цвета, звуки и запахи, но кажется, что всё это прикрыто серым покрывалом – почти незаметным, но засевшим на краю сознания и мешающим жить.
В детстве всё казалось ярче, насыщенней, волшебней… а потом ты не замечаешь, как приходит эта серая пелена, тебе всё сильнее закручивают обыденные проблемы, и ты перестаешь искать волшебство в своем мире, хотя раньше, казалось, оно было в каждой минуте твоей жизни.
Когда я была ребенком, то жила рядом с лесом, на его окраине, и часто туда убегала, когда мне было плохо. В нашей деревне сторонились этого леса, точнее старики чего-то боялись, но молчали, взрослые не верили, но следовали по привычке, а дети подчинялись указам взрослых. Были те, кто ходил в лес, и чаще всего они возвращались, но были и те, кто не вернулся, а некоторые вернувшиеся не походили на себя – казалось, их подменили.
Нас часто пугали сказками о тех, кто ворует детей, мы верили, а потом выросли из этих сказок.
Но я до сих пор помню это день-сон…
По щекам текут слезы, гложет обида и непонимание. Почему? Ведь сегодня мой день рождения, почему она не пришла? Мне ее так не хватает, я хочу, чтобы мама была рядом, но ее нет.
Почему? Она меня ненавидит? Но что я такого сделала? Я всегда вела себя хорошо во время ее приезда, и меня хвалит мама Шотаро, говорит, что я очень хорошая и послушная девочка. Так почему же она не пришла?
Мама…
Споткнувшись, падаю на землю, едва успев выставить перед собой руки.
Плачу уже не сдерживаясь – больно. Болят руки и разбитые коленки, болит в груди от непонимания и обиды.
Почему всё так несправедливо?!
– Вечно вы плачете, а ты особенно часто. Другого места у тебя что ли нет, чтобы сырость разводить? – рядом раздается недовольный мальчишеский голос.
Реву еще сильнее, теперь скорее надеясь досадить увидевшему мою слабость – пусть уйдет. Он недовольно топчется рядом, а потом уходит. Как только его шаги затихают, пытаюсь прекратить плакать. Дышать тяжело, вытираю лицо рукавами платья.
– Не только плакса, но и грязнуля, – с легкой тенью насмешки. – Возьми платок.
Недовольно смотрю на него и замираю. Я никогда не видела его в нашей деревне. Нет, я никогда не видела никого подобного ему.
Яркий и теплый, сплетенный из острых углов, сглаженных в одну стройную детскую фигуру – невозможный.
Он недовольно качает головой и начинает вытирать мне лицо своим платком, а я сижу и не могу пошевелиться. Я околдована им и этим непонятным мне запахом – зачарована.
Через некоторое время он отстраняется и внимательно осматривает меня, заметив разбитые колени и ладони, недовольно поджимает губы.
– Так не пойдет, – говорит он и ведет меня куда-то, осторожно держа за руку.
Я иду за ним, как привязанная, хоть он очень легко держит мою руку, но нет даже мысли о том, чтобы сбежать, хотя будь на его месте кто-то другой, я бы так и сделала.
Он приводит меня к небольшой речке, вода в ней чиста и сверкает на солнце. Закрываю глаза – здесь очень спокойно и светло, возникает странное ощущение дома.
– Хм, а может, и не совсем Мечтатель, – как в отдалении доносится до меня, а потом руки обжигает прохладная вода.
Взвизгнув, отпрыгнула от него. Ему весело, а мне хочется наброситься на него с кулаками, но где-то внутри я понимаю, что мне тоже весело и уже совсем не больно.
– О, похоже, ты пришла в себя или будешь снова реветь? Тогда твой нос станет еще более некрасивым, а глаза окончательно превратятся в две красные щелочки.
Он ранит меня словами, и я хочу сказать что-нибудь не менее обидное в ответ, но замолкаю, увидев в его глазах беспокойство. И какая-то до этого спящая часть меня знает, что беспокоится он за меня.
Я опускаю голову, зная, что так надо. Надо молчать, пока он не спросит. Надо служить, пока действует клятва. Надо мечтать, пока существует мир.
В глазах темнеет, а внутри всё сдавливает от страха. Я падаю, и меня ловят надежные руки.
– Тише, тебе еще рано просыпаться. Твоя смертная часть к этому не готова. Спи, mo uaim*, – под тихий и ласковый шепот проваливаюсь в темноту.
***
Спешить, всегда нужно куда-то спешить, иногда, даже не зная зачем. Просто, все куда-то спешат и ты, молча, подчиняешься зову этой толпы и стараешься поспеть за этим ненасытным зверем, что следит за тобой холодными рыбьими глазами.
Самое худшее, что ты даже не подозреваешь, что есть шанс и возможность жить как-то иначе.
«Всегда быть трудно белою вороной, вдвойне труднее быть самой собой».
Роняю сумку из-за грубости прохожего и лихорадочно собираю выпавшие вещи, в наушниках музыка, и хочется сбежать от серости.
Толпа равнодушно меня обходит, никому нет дело до проблем других, всех поглотило равнодушие. Равнодушие – это как заболевание, только от него не придумали лекарства, и даже не думают лечить – слишком привычно и удобно.
Легкое прикосновение к плечу. Вскинув голову, смотрю на высокого мужчину, протягивающего мне книгу по кельтской мифологии – красивый.
Чуть улыбнувшись, беру книгу и благодарю кивком головы. Он помогает мне встать, а потом уходит. Его хорошо видно в этой толпе, он не кажется серым, нет, он сияет своими красками, и люди хоть краем глаза да смотрят ему вслед, на миг вырываясь из кокона своих проблем.
– Черт… Спасибо! – запоздало кричу ему, но он не слышит.
Жаль, я бы хотела его увидеть вновь. Ветер доносит знакомые нотки.
Лесная поляна и сияющая на небе луна в скоплении тысячи звезд. В этом месте чувствуется некоторое умиротворение и единение. Маленькие светлячки кружат вокруг берега и создают прекрасные узоры, которые многие из высокородных Ши переносят на свою одежду.
Вскинув руку, провожу ею по воздуху, под моими пальцами он уплотняется и вот на руки падает плащ из лунного света, сияющий неярким светом в этой ночи.
Bealtaine* – лето вступает в свои права.
На этой поляне собралось множество фэйри для празднования, слышатся смех и музыка, споры и звон мечей, высокие сонеты и пьяная брань – все это bealtaine.
Меня зовут в круг танцующих, но я лишь качаю головой, отказом обидев сатира. В другой раз я бы обязательно скользнула в их танец и выбрала бы себе партнера на эту ночь, но что-то шептало мне подождать.
Трава приятно стелилась под босые ноги, а воздух пьянил не хуже принесенного богганами верескового эля, хотя если подойти к празднующим шапкам, то тебе снесет голову уже от запаха их ядреной сивухи. Из чего они ее только варят?
Запах пряностей и чернил, красивый голос, плетущий вязь истории – и множество внимательных глаз не в силах отвести взглядов от картины, обретающей форму и цвет – рассказчик эшу.
Склонив голову на бок, легко сажусь на траву, мне тут же дают медовую лепешку и кружку с молоком и медом. Дружелюбные они и открытые, хотя могут быть и жестокими, эти вечные пленники чужих дорог и тонких плетений слов.
Повернув голову ловлю чей-то взгляд, мы не знакомы, но глаз отвезти невозможно.
Странная пустота в груди, без этого теплого взгляда.
– Аше, а кто это был? – девочка, с заплетенными в волосы лентами, задумчиво цокает языком и начинает свой неспешный рассказ.
***
Длинные полки полные продуктов с химическим привкусом. Смотреть на состав страшно, да и понять что-то сложно. Сейчас вечер буднего дня, и люди по привычке заходят в магазин, раздумывая о своих бытовых проблемах.
Кидаю в тележку упаковки с едой, лавируя среди мешанины спешащих людей. В перчатках рукам жарко, но мне не хочется получить ожоги, в этом магазине корзины из металла.
Мимо меня пробежал ребенок, за ним спешит недовольная мамаша. Поймав дитя, дает ему подзатыльник и, ругая, ведет к выходу.
Закрываю глаза, сложно принять такое отношение к ребенку, но вмешаться я не могу.
– Девушка, с вами все хорошо? – приятный мужской голос позади, знакомый сладковатый запах вереска.
– Да, простите, голова слегка закружилась, – дежурно улыбнувшись, иду к кассе.
Убирая продукты в пакеты, вспоминаю, откуда мне знаком этот запах, а глаза ловят знакомую спину незнакомца.
Тихо смеюсь над своей глупостью.
Дикая охота, как много в этих двух словах азарта для каждого из нас.
Азарт, зов погони, запах страха и магия ночи – все это смешано в терпкий коктейль этой ночи пьянящий любого китейна*. Мы загонщики и гончие, мы охотники и следопыты, мы – то, чего боятся люди, услышав топот множества копыт в лунную ночь.
Каждый благородный Дом представили Ши со своей многочисленной свитой, каждый кит* пришел на охоту в эту благословенную ночь.
Поправляю плащ, сотканный из морской пены и соленого запаха ветра, дорогой моему сердцу подарок от знакомой, что бродит по дорогам и мирам.
Глава этой охоты Ши Дома Эйзин трубит в рог, обозначая начало охоты. Все срываются с места за паками обращенных в гончих или быстрокрылых соколов.
Дотрагиваюсь до фляжки и кинжала, обретая уверенность, и спешу за всеми на коне, призванном из бурного ветра, который однажды посетил мою деревню. На нем крепкая уздечка из моей силы, удерживающая и подчиняющая его буйный нрав. Он воплощении стихи. Пусть и не такой сильной, как у некоторых более могущественных моих собратьев, но даже с ним нельзя терять контроль
Я еду позади и наслаждаюсь быстрым бегом скакуна, воем ветра в ушах и смехом тех, кто рядом. Фэйри уже давно не жаждут крови смертых, но мы никак не можем отказать себе в удовольствии от погони за ними.
Ловлю кинутый в меня кем-то ночной цветок, пахнущий вереском.
Встреча?
***
Парк – одно из тех мест в городе, где можно отдохнуть, и воздух относительно чист, а еще нет этого давящего ощущения мертвых бетонных стен и обжигающе холодного металла. А еще здесь много подобных мне…
Рядом с группой детей стоит красивая девушка-богган, она цепко следит за своими подопечными, от нее веет теплом и заботой. Дети чувствуют это и тянутся к своей воспитательнице.
На бортике фонтана играет на гитаре паренек-эшу, люди останавливаются и слушают, а если нет времени бросают монеты в гитарный чехол. Прислушавшиеся слышат напевы других стран собранных в незамысловатую с виду мелодию.
Парочка паков играет с собакой, они счастливы эти днем и ласковым солнцем. Оу, нет.. паков все же трое.
Хихикнув, перевожу взгляд на колдовской синий цветок в моих руках. В Мире Осени* подобных цветов не встретишь, но каждая уважающая себя фэйри знает его значение. Вот только зачем так сложно назначать мне встречу?
Ветер доносит сладковатый запах вереска и подняв глаза от цветка, натыкаюсь на чужой взгляд знакомого мне незнакомца.
– Ты заставила меня побегать, mo uaim, – с легким налетом осуждения, он берет мою руку и переплетает наши пальцы. – Но я все равно рад, что нашел тебя в этой жизни.
– У меня отвратительная память, на лица.
– Я заметил, – с сарказмом замечает этот невозможный тип и целует меня. – Искать, тебя пришлось долго.
Примечания:
Mo uaim – моя милая (ирл).
Bealtaine (ирл) - Белтейн.
Китейн - фэйри.
Кит – отражает родство и знания фэйри, и обладает очень большим влиянием на его личность.
Мир Осени – обычный мир людей.