Я люблю сидеть в этом кафе, меня в нем покорили большие окна, кокетливо прикрытые легкой белой занавеской. Сидя у окна, я смотрю на небольшую площадь и людей: спешащих куда-то, наслаждающихся прогулкой, отдыхающих, играющих на гитаре, рисующих кого-то. Таких влюбленных, счастливых, грустных, злых, отчаянных. Неповторимо разных, в каждым из них заключен свой небольшой мир – вселенная в хрупкой оболочке. Это всегда вызываете меня улыбку, я потягиваю ужасно сладкий кофе и что-то поёт от счастья внутри меня. Счастья и светлой грусти.
Работники кафе, выучили мои вкусы и всегда встречают улыбкой. Они не спрашивают откуда я, почему прихожу сюда, пью кофе и смотрю на площадь, иногда на столе лежит небольшой блокнот, куда я вношу свои небольшие заметки. Возможно, когда-нибудь я решусь выложить их на всеобщее обозрение, а пока они идут в стол. За столько лет, я все никак не привыкну, что что–то может быть только моим и упиваюсь этим чувством как в первый раз. Так по-детски сказали бы многие, но я и не считаю себя взрослым.
читать дальше
Усталым, древним – иногда, но никогда взрослым.
В одним из дней в моё кафе заглянул необычный посетитель. Она ворвалась внутрь, разъяренной фурией, длинные черные локоны, напомнили мне змей. Я не удержавшись тио хихикаю, думая, чем же это непримечательное место могло привлечь Медузу Горгону, а потом застываю под её взглядом. Взглядом таких же пронзительно-синих глаз как у меня.
Я столько раз видел их в зеркале, в отражение окон, что уже успел забыть, как это видеть. Что-то подобное на другом, не моем лице. Она удивлена не меньше меня, такие как мы встречаемся редко. Стараемся не пересекаться, но судьба решает за нас. Интересно, а она верит в судьбу или у неё другие взгляды на вот такие шутки вселенной?
– Эрелим, – имя из другой жизни, непривычно звучит на языке.
Хотя, если подумать сколько сейчас по миру странных имен? Сотни и тысячи, но эти. Старые как сам мир, практически забытые или наделенные другим значением, горчат на губах и царапают горло.
– Анаиэль, – она садится напротив, положив руки на стол.
Вот такое странное перемирие и знак, что нет нужды опасаться удара. Ты тоже соскучилась, девочка? Одна из легиона, в один миг оставшаяся одна.
– Встреча неожиданная, – кручу в руках кружку с кофе, ища в ней хоть один ответ, – и я думаю последняя.
Она хмыкает, откинув прядь волос за спину. Из её взгляда уже ушло удивление, осталась лишь колкая синева, чем-то напоминающая мне острие меча. Скучаешь по клинку в своих руках, девочка? Легкому, словно перо, и быстрому, как падение звезды, звенящему от нетерпения в твоих руках, жаждущему найти цель и напиться крови. Даже если это кровь твоих братьев и сестер.
– Я ненадолго в этом городе. Машина сломалась совершенно не вовремя и пришлось отдать её в мастерскую, – она изучает меня с неменьшим интересом, чем я обычно смотрю на людей. – Не ожидала в столь глухом месте увидеть кого-то.
– Я полюбил тишину, – легко пожимаю плечами и допиваю кофе одним глотком. – Надеюсь, твою машину быстро починят, и ты продолжишь свой путь.
– Машину. А ведь раньше, мы перемещались в мгновение, не было никаких границ и дурацких правил, придуманных людьми. Ты только вспомни! – Её глаза горели ярким огнем звезд, щеки окрасил алый румянец.
Вот так идеальная картина, становиться живой – под напором чувств и воспоминаний, присыпанных пеплом костров.
– Я помню. Слишком хорошо помню и поэтому советую забыть. Забыть, как и многое другое, что уже не вернуть, – правдивые слова срываясь с губ, ранят больнее стали.
Внутри меня вновь заболели старые раны, которые, казалось бы, я уже должен забыть за давностью лет. Мы тогда сделали свой выбор, каждый из нас, не надеясь на прощение.
– Нам не вернуться в небо, Эрелим. Уже никогда не вернуться.
Я в чашу отчаянья пал, как слеза.
Я взглядом одним прожигал небеса.
Я выдохнул сталь на пространство эфира
И замер, вглядевшись в больные глаза...
Мне неизвестность и судьба
Дают один мотив:
Ответа буду ли лишен,
Иль знаньем побежден?
Ты промолчал бы,
Впрочем, я ушел бы, не спросив,
Виденье было или сон
Того, что я лишен -
Увидеть цвет крыльев,
Вобравших огонь
И окутанных пеплом.
Быть может, забыл я,
Какого небесного цвета
Их легкий полет...
Над темным временем стою,
Потока не испив.
Вопросы перебрав в руке,
Цвет крови в пальцах сжал.
Но стонет за моим плечом
Все тот же злой мотив,
И ясно видеть я хочу,
Что он нам предсказал -
Увидеть цвет крыльев,
Такими, как были
В начале своем:
Не сломленных кровью,
Не сжатых огнем,
В полете одном, в дыханье одном!
Чего искал, ответь мне, брат?
Чего так жажду я?
Пройти с тобой весь долгий путь
Теперь не суждено.
Твоя строка кричит огнем
В страницах бытия,
В твоем молчанье был вопрос.
Отвечу я одно:
Я видел цвет крыльев,
Все пламя вобравших
Небесных одежд.
Вот истины след -
Отмеченный кровью их легкий полет.